I felt the rise of that old familiar feeling. I hated it. I welcomed it.
я очень ценю то, что человек хочет поделиться со мной любимой музыкой. это даже не просто доверие, а сверх-близость.
если он подбегает ко мне с огромными глазами и плеером "ты должна это послушать!" или будит меня средь ночи, чтобы я тоже насладилась его новой музыкальной находкой - это много значит.
и еще я хочу, чтобы я тоже могла с ним поделиться. позвонить в самый неподходящий момент, когда он, например, заходит в автобус, ищет проездной, все роняет, еще и трубку нужно держать плечом, а ты говоришь, что нужно послушать именно сейчас и к колонкам телефон приближаешь. и скажет он на это не "как же ты не вовремя", а "как же я рад, что ты позвонилa".
нужно ведь не слушать - нужно слышать. а так умеют только самые-самые.
если он подбегает ко мне с огромными глазами и плеером "ты должна это послушать!" или будит меня средь ночи, чтобы я тоже насладилась его новой музыкальной находкой - это много значит.
и еще я хочу, чтобы я тоже могла с ним поделиться. позвонить в самый неподходящий момент, когда он, например, заходит в автобус, ищет проездной, все роняет, еще и трубку нужно держать плечом, а ты говоришь, что нужно послушать именно сейчас и к колонкам телефон приближаешь. и скажет он на это не "как же ты не вовремя", а "как же я рад, что ты позвонилa".
нужно ведь не слушать - нужно слышать. а так умеют только самые-самые.